Владимир Алексеевич Андроников (1872 - 1961), костромской краевед и фольклорист

Два чувства дивно близки нам В них обретает сердце пищу Любовь к родному пепелищу Любовь к отеческим гробам. А.С. Пушкин

«Пусть вдохновляет вас в этой войне мужественный образ наших великих предков – Александра Невского, Дмитрия Донского, Кузьмы Минина, Дмитрия Пожарского, Александра Суворова, Михаила Кутузова...» (Из речи верховного главнокомандующего 7 ноября 1941 года в Москве на Красной площади).

Победоносно закончилась Великая Отечественная война. Помимо неисчислимых бедствий, принёсших ею народам нашей Родины, она выявила небывалый массовый героизм нашего народа. Этот массовый героизм немыслим в отрыве от нашего героического прошлого. История нашей Родины – это гигантский арсенал, в котором хранятся памятники бессмертных народных подвигов, бесчисленные сказания о героях-предках, о верности долгу и чести, исконных традициях отечественной воинской доблести. И среди этих героев-предков ярким немеркнущим светом горит звезда великого Суворова, этого «необъяснимого чуда» по словам английского поэта Байрона. Вот почему так символично проникновенно и глубоко поучительно предание, передаваемое из рода в род народной мудростью крестьян Боровицкого района Новгородской области, где находилось поместье Суворова село Кончанское.

«В глухом тёмном лесу среди мхов и болот лежит огромная каменная глыба. Подступ к ней преграждён проточинами. Гробовая тишина стоит над болотом. Зверь лесной не заходит сюда. Лишь ворон каркает порою, да орёл парит над таинственным камнем. А внутри пещеры, склонив седую голову на выступ камня, спит мёртвым сном богатырь Суворов. И будет спать он до тех пор, пока не покроется русская земля кровью бранному коню по щиколотку. Тогда пробудится от сна могучий воин и освободит свою Родину от злой напасти».

Велик и в наше время Суворов своей знаменитой «Наукой побеждать». Этим, составленным им, так сказать, катехизисом для бойцов и командиров. Не случайно поэтому ряд основных положений из суворовской «Науки побеждать» был внесён в своё время в армейские книжки. Смелая наступательная стратегия и тактика, мощный натиск сосредоточенных сил в направлении главного, решающего удара, умелая подготовка штурма, быстрота и решительность действий на неприятельские фланги и тыл, полное уничтожение живой силы противника, неутомимое преследование в целях окончательного его разгрома – все эти основы суворовского военного искусства вошли в науку побеждать для наших генералов, адмиралов и маршалов.

Отсюда огромный интерес к Суворову и в наши дни. «Чудесный образ этого русского героя и гениального полководца» – говорит один из писателей о Суворове – «прост в своём героизме и героичен в своей простоте». А ведь это черты глубоко народные. Понятно, почему верховный главком в самые серьёзные исторические минуты неоднократно ставил Суворова в высокий пример.

«Вся жизнь твоя – развёрста книга, Могуща подавать пример» - говорит поэт. Да и сам Суворов так о себе отзывался: « Потомство моё! Прошу брать мой пример».

Вспомним же и мы с вами жизненный путь великого полководца, высокую его личность, роль и значение Суворова в истории русского военного искусства. Во всём этом чрезвычайно много в высшей степени ценного и глубоко поучительного и для нашей современности и для нас с вами.

Жизненный путь

Предки Суворова прибыли из Швеции в Россию в половине XIV столетия при московском великом князе Симеоне Гордом, «мужи честны», Павлик с сыном Андреем. В числе потомков Павлика был Сувор. От него и пошла фамилия Суворовых. Таким образом, ко времени рождения великого полководца его род насчитывал 400 лет существования в России.

Отец Суворова Василий Иванович начал службу при Петре I в качестве его денщика и переводчика. При Екатерине I был выпущен лейб-гвардии бомбардир-сержантом, потом переведён прапорщиком в Преображенский полк, где прослужил до капитана. Свою службу закончил генерал-аншефом. Он считался одним из образованнейших офицеров своего времени, имел богатую библиотеку и занимался переводом на русский язык иностранных военных книг. Василий Иванович отличался исключительной честностью. Екатерина I говорила о нём: «Это честнейший человек в моей империи».

Александр Васильевич родился в Москве 13 ноября 1730 года. Детство своё провёл среди тихой деревенской обстановки имения Кончанского бывшей Новгородской губернии. В то время дворянам предоставлялось право записывать своих сыновей в полк со дня рождения. Пётр I требовал, чтобы дворяне начинали службу с солдат. Таким образом, дети знатных людей, ещё не служа в армии, получали офицерские чины ещё в раннем возрасте.

Будущий полководец родился хилым, тщедушным. Отец поэтому не записал его в полк, предназначая к службе гражданской. Мальчик был мал ростом, худ, хил, плохо сложен и некрасив, но учился очень старательно и успешно, особенно легко ему давались языки. Впоследствии он легко владел восемью языками: немецким, французским, итальянским, польским, турецким, арабским, персидским и финским. Особенно пристрастился он к чтению военных книг, жадно поглощая их из библиотеки отца, так что в 11 лет знал больше, чем многие взрослые.

Подражая великим полководцам прошлого и стремясь закалить себя, он обливался холодной водой, не носил тёплой одежды, скакал под проливным дождём, прогуливался в лёгкой одежде на морозе. «Солдату не положено нежиться» - говорил он.

У себя в детской комнате собрал он большое количество географических карт, глобусов, планов сражений.

С Василием Ивановичем, отцом Суворова, был очень дружен Абрам Петрович Ганнибал, прадед великого поэта Пушкина. В одно из посещений Абрам Петрович осведомился: «Где же Шура?» Сказали: «У себя в детской комнате, наверху». Абрам Петрович поднялся вверх и заглянул в комнату Шуры. Он нашёл мальчика распластанным на полу на разложенных картах, углублённым в книгу. Шура не заметил, как к нему вошли: так он был погружён в свои занятия. Из дальнейшего затем разговора Абрам Петрович убедился, что нельзя препятствовать мальчику отдаваться любимому делу и настоятельно посоветовал Василию Ивановичу определить сына в военную службу, что тот и сделал.

Шести лет Суворов был записан в лейб-гвардии Семёновский полк, а в 16 лет твёрдо заявил отцу, что ему пора учиться военному делу на практике и перешёл на действительную службу в полк. Девять лет прожил он одною жизнью вместе с рядовыми, исполняя все работы, также такие, какие делать ему не полагалось, стал лихим солдатом и хорошим рубакой. Чуждый пренебрежения по отношению к русскому солдату, он сумел понять его желания и показать впоследствии всему миру, какую несокрушимую силу представляет собою русский солдат, если им правильно руководить. В течение этих девяти лет Суворов сумел близко ознакомиться с бытом простого русского солдата и осмыслить его лучшие стороны: здравый смысл, стойкое мужество, искреннее добродушие, умение пользоваться малым, безропотно переносить невзгоды и лишения. По образному выражению Дениса Давыдова, прославленного партизана 1812 года, Суворов «положил руку на сердце русского солдата и изучил его биение». Он видел огромную творческую силу, который таит в себе русский боец – выносливый и храбрый, обладающий природной физической силой и наступательной решимостью, беззаветно преданный своей Родине. На этих качествах русского солдата Суворов и строил впоследствии свою смелую наступательную стратегию и тактику. О своём пребывании среди рядовых Суворов впоследствии отозвался: «Долговременное бытие моё в нижних чинах приобрело мне грубость в поступках при чистейшем сердце и удалило от познания светских наружностей».

Первый офицерский чин Суворов получил уже в 26 лет. Это тем более характерно, что его сверстники в это время были уже штаб-офицерами и генералами. Румянцев получил генеральский чин 22 лет, Салтыков 26 лет, Репнин 29 лет. «Я не прыгал смолоду, зато теперь прыгаю» - признавался Суворов впоследствии.

Первое боевое крещение Суворов получил в Семилетней войне под Кунерсдорфом в 1759 году, обнаружив необыкновенную храбрость, исключительную находчивость. Уже на первом боевом совете, когда к Суворову, как самому младшему, был обращён вопрос главнокомандующего: «Что же мы будем делать?», твёрдо, решительно и быстро ответил: «Идти навстречу врагу».

Когда русские войска осадили Кольберг (1761), на помощь городу Фридрих II послал отличного генерала Платтена с задачей тревожить русский осадный корпус. Узнав об этом, Суворов с сотней казаков поскакал навстречу Платтену. За одну ночь прошли 40 вёрст. На рассвете подъехали к реке. «Вперёд!» -крикнул Суворов и сам первый бросился в воду. Вслед за ним переправились вплавь и казаки, невдалеке от города Дансберга.

- Город наш! - крикнул Суворов. – Ура! - Но в городе пруссаки - пытались остановить Суворова. - Помилуй, Бог, как хорошо! - ответил Суворов – их то мы и ждём. - Не прикажете ли узнать, сколько их? - Зачем? Мы явились их бить, а не считать.

Построив свой отряд, он крикнул: «Марш! Марш!». Полетели в город. С криком и пальбою казаки ворвались в него! Неожиданное нападение ошеломило прусских гусар, находившихся в городе. Они без боя сдались, несмотря на численное превосходство. Три года провёл Суворов в Семилетней войне. Участвовал в десятках боёв и лихих набегах, в том числе и в походе на Берлин. Был дважды ранен. Всюду неизменно побеждал, заставляя говорить о себе всю армию. За боевые заслуги на 34 году произведён в полковники.

Окончилась Семилетняя война. Суворов – командир Суздальского полка. В нём пробуждается новатор. Надо приучить солдата идти только вперёд, вселить в него уверенность в победе – вот основное убеждение Суворова. От бессмысленной муштры он переходит к воспитанию бойцов в духе проявления инициативы и самостоятельности. «Каждый солдат должен знать свой маневр» -говорит он. Основной задачей Суворова является стремление выработать сознательное отношение солдата к возложенным на него обязанностям. Тишина в строю, быстрота перестроений, порядок ведения огня – главные требования Суворова.

В противовес общему мнению всей Европы он придаёт огромное значение штыковой атаке, считает её как нельзя более соответствующей мужеству, храбрости и физической силе русского солдата. Русский солдат – землепашец; охотников и стрелков – мало; значит, ему подручнее штык, - мыслил Суворов.

«Пуля – дура, штык – молодец!» - любимая его поговорка. Он всюду поспевал сам. В атаку ходил ночью, приучая солдат к ночному бою. Командир полка делал всё быстро и того же требовал от других. Неряшливость Суворову была хуже всего. Он во всём любил чистоту и порядок. От каждого солдата требовал опрятности, сам был чист и аккуратен. Сам ни минуты не сидел без дела и безделья не переносил ни в ком. Видное место в подготовке войск составляли тактика и походные упражнения. Суворов заставлял Суздальский полк совершать переходы по 40-50 километров в день, в зной и мороз по непролазной грязи, переходя вброд, а то и вплавь встречающиеся реки. Трудную школу проходил Суздальский полк, но Суворов любил повторять: «Тяжело в ученье, легко в походе; легко в ученье, тяжело в походе ». Однако наряду с утомительными упражнениями он непрестанно заботился и о здоровье воинского состава. Больных он допускал не более одного процента, неуклонно приучал солдат к точному соблюдению гигиенических и санитарных правил. Требуя соблюдения строжайшей дисциплины, он в то же время стремился эстетически воспитать солдат. Сам был режиссёром, руководя драмкружком. Он организовал две школы для дворянских и солдатских детей и сам преподавал в обеих. Полковые командиры обычно посылали солдат в свои поместья помогать во время сенокоса и уборки хлеба, руками солдат строили усадьбы. Суворов ни разу не посылал в свои поместья ни одного солдата.

В 1768 году у нас открылись военные действия с Польшей. Суворов в чине бригадира был послан с Суздальским полком в корпусе генерала Веймарна, который запретил ему отлучаться из Вильно. Но Суворов не вытерпел и у Столовичей (1771) обратил в бегство четырёхтысячный отряд Огинского, имея немногим более 800 человек. 10 мая 1771 года под деревней Ландскруной произошёл бой, могущий считаться классическим примером суворовской смелости и настойчивости в учёте психологии противника. В распоряжении Суворова было 3,5 тыс. человек; поляков под командованием французского генерала Демурье было приблизительно столько же. Демурье занимал чрезвычайно сильную позицию: левый фланг его упирался в Ландскрунский замок, центр и правый фланг, неприступные по крутизне склоны были прикрыты рощами. Бой завязался на левом русском фланге, но в то же время Суворов, не дожидаясь, пока подтянется весь его отряд, двинул несколько сотен казаков на центр неприятельского расположения. Уверенный в неприступности своей позиции, Демурье приказал подпустить поближе идущую на верную гибель конницу и открыть огонь только тогда, когда она выберется на вершину гребня. Но казаки, поднявшись на высоты, сомкнули свои ряды, построились в лаву и с такой энергией ударили в пики, что польская пехота смялась и бросилась в бегство. Пытавшийся остановить их поляк Сапега был убит обезумевшими от страха людьми. Все усилия Демурье восстановить порядок были тщетными. Бой был окончен в полчаса. Поляки потеряли 500 человек, остальные рассеялись по окрестностям. Потери русских были ничтожны; атака, порешившая бой, была проведена так быстро, что атакующие почти не имели урона. Суворов поразил здесь поляков своей внезапностью и дерзостью. Эта экспедиция Суворова по неутомимости, смелости и решительности ударов и вообще по энергии исполнения представляет собою целую военную поэму. Рассчитывают, что в 17 суток Суворов прошёл 700 вёрст. Форсированные переходы постоянно перемежались битвами; не проходило и двух суток без боя. Когда же восхищались ему в глаза замечательной быстротой его движения, он отвечал: «Это ещё ничего. Римляне двигались быстрее! Прочтите Цезаря».

В 1772 году перед ним капитулирует Краков. В этой кампании Суворов изумляет врагов быстротой маневрирования, неожиданностью нападения, смелостью и решительностью штыковых атак колоннами. 40 – 50 км в сутки были обычными его переходами. Внезапность нападения в сочетании со стремительностью неизменно обеспечивала ему победу. «Удивить – победить» - говорит Суворов. «Быстрота и внезапность заменяют число» - его правило.

В походах ещё теснее сближается Суворов с солдатами. Он делит с ними все тяготы походной и боевой жизни, питается солдатской пищей, спит на сене, прикрываясь лишь плащом. Он воспринимает простой солдатский язык, дружески беседует с солдатами у бивуачных огней, ободряет их шутками. Он для солдат является не барином в мундире, а отцом-батюшкой, в свою очередь и они для него братцы-ребятушки, чудо-богатыри.

В 1773 году Суворов был послан к Румянцеву для участия в войне с турками. Ему дали маленький отряд, расположенный на Дунае близ маленького турецкого городка Туртукая, который Суворовым и был взят, несмотря на то, что соответствующего приказа ему и не было дано. После боя он кратко донёс Румянцеву: «Cлава Богу! Слава Вам! Туртукай взят и я там».

При Гирсове с 12-ю тысяч турок Суворов вступил в сражение, располагая лишь трёхтысячной армией. Хитрость и великая стратегия Суворова вновь победили врага. При Козлудже восьмитысячный отряд Суворова вступил в бой с 40 тысяч турок. Победа была блестящей.

Благодаря победам Суворова, согласно заключённого договора от 10 июля 1774 года в Куйчук-Кайнарджи Россия приобрела Азов, Керчь, Кинбурн, всю степь между Днепром и Бугом и получила право свободного плавания по Чёрному морю и Дарданелльскому проливу.

26 сентября 1783 года Турция вновь объявила войну России. Поводом послужило присоединение к России Крыма. У Суворова было три тысячи человек. Турки высадили к крепости Кинбурн десант в 6 тысяч человек янычар, самое отборное войско. Суворов приказал не мешать десанту высадиться, а сам пошёл в церковь и отстоял там обедню. Бой был жесточайший. Суворов был дважды ранен: сперва в левую руку, второй раз картечью в грудь так, что потерял сознание. Однако скоро пришёл в себя и продолжал руководить боем, несмотря на ранения. Вдруг трое турок стремительно бросились на Суворова. Мушкетер Степан Новиков заметил это и прикрыл своим телом Суворова. Обладавший огромной физической силой Новиков заколол двоих, третий обратился в бегство. «Позвольте, светлейший князь, донести: и в нижнем звании бывают герои» - заявил Суворов Потёмкину об этом эпизоде. Турки здесь были разбиты наголову. «Турки были молодцы: c такими я ещё не дрался» - писал он в донесении.

Ещё более блестящую победу одерживает Суворов со своими чудо-богатырями при реке Рымник 27 сентября 1789 года. Здесь были собраны громадные силы турок, всего в 162 тысяч человек, среди них самые отборные войска – янычары. Чтобы лучше распознать местность, Суворов, несмотря на свои 60 лет, влез на самое высокое дерево, а затем уже составил план предстоящего боя. У него было вместе с союзниками – австрийцами лишь 25 тысяч и, тем не менее, он решил начать бой ночью. Задача была чрезвычайно сложная. Но Суворов разрешил её смелым, неожиданным для противника маневром. Вопреки теории и практике он бросил на турецкие окопы свою конницу и вслед за ней бегом пехоту.

«Удивить – победить» - говорил он. Турки были ошеломлены. Победа была полная. Всё поле было усеяно трупами турок, около 16 – 20 тысяч их было убито и лежало на поле боя ранеными, остальные рассеялись. Великий визирь собрал впоследствии только 15 тысяч человек.

Рымникская победа вызвала всеобщий восторг в России и Австрии. Имя Суворова сделалось любимым народным именем. За Рымникскую победу Суворов получил титул графа Рымникского, Георгиевский орден первой степени и драгоценную шпагу. Екатерина прислала дорогую соболью шубу, крытую зелёным бархатом с золотыми петлицами и с золотыми на шнурках кистями с наказом: «без шубы не выезжать, беречься простуды». Австрия возвела его в звание графа священной Римской империи. Австрийские войска благоговели перед Суворовым и называли его не иначе, как «генерал-вперёд». Суворов был просто поражён. «У меня горячка в мозгу, - писал он близким – да кто и выдержит! Чуть, право, от радости не умер».

Рымникская победа действительно была одержана благодаря его исключительной гениальности, он непосредственно руководил боем. В Рымникском бою Суворов на себе самом блестяще оправдал мысль великого грузинского поэта Шота Руставели, 820 лет назад сказавшего: «Сотня тысячи осилит, если мудр вождя совет!» Но, в общем, Суворов не был удовлетворён: Потёмкин никак не воспользовался его победой. Следующим героическим подвигом Суворова было взятие им дотоле неприступной крепости Измаил в 1790 году. «Построенный на берегу Дуная в восточном стиле город Измаил стоял, весь левый берег защищая и крепостью перворазрядной был», - говорил Байрон.

Измаил был сильно укреплён. Окружавший крепость вал был высотою от 6 до 8 метров, ров 12 метров ширины и от 6 до 10 метров глубины, местами водою до плеч. Крепость была вооружена 200 крупных орудий. Гарнизон состоял из 36 тысяч человек, из них 17 тысяч янычар. У Суворова же было 28 тысяч человек. Уже дважды до Суворова русские подступали к Измаилу, но безуспешно. Уже было отдано распоряжение отойти от него. Крепость ликовала. «Увидев отходящие войска, обрадовались турки непомерно. Но как была их радость коротка!» - говорит Байрон. Потёмкин послал Суворову приказание взять Измаил штурмом во что бы то ни стало. Недолги были сборы Суворова.

Второго декабря к Измаилу подъехали два всадника – Суворов и казак, вёзший в маленьком сундуке имущество вождя. Общая радость облетела войска. В маленьком невзрачном 60-ти летнем мужчине они увидели грядущую победу.

«Переворота кто же был виною? Старик, умевший управлять толпою», - говорит Байрон.

Немедленно развернулась кипучая работа. В лагере были построены валы и рвы наподобие измаильских, и ночью Суворов сам учил войска, как их преодолевать. Он проводил огромную работу по поднятию веры своих войск в успех: говорил с солдатами и офицерами, вспоминая прежние свои победы, указывая на трудности овладения Измаилом.

«Видите эту крепость – говорил он, указывая на Измаил. Стены её высоки, рвы глубоки, а всё-таки нам нужно её взять». «С тобою – возьмём!» - восторженно отвечали солдаты.

Суворов созывает военный совет, произносит зажигательную речь: надо взять крепость, или умереть под ней.

«Я решил или овладеть крепостью или погибнуть под её стенами» - закончил он.

Общее постановление было: штурм…

Перед штурмом Суворов послал в Измаил предложение сдать крепость. Сераскир просил перемирия на 10 дней, а на словах добавил: «Скорее Дунай остановится в своём течении, и небо разрушится на землю, чем сдастся Измаил».

Штурм крепости был назначен на 11 декабря. Приказ Суворова на штурм Измаила является непревзойденнейшим образцом мудрости опыта. Всё решительно, начиная с главного и кончая мелочью, было предусмотрено. Для соблюдения внезапности Суворов решил произвести удар ночью. В 3 часа взвилась ракета и войска пошли на штурм. Густой туман скрывал движение. Мгновенье, и огненное кольцо опоясало крепость. Раздался грохот 200 орудий. Войска быстро приблизились ко рву, забросали его фашинами – связками хвороста. Быстро преодолели его и, приставляя лестницы к стенам крепости, стали карабкаться вверх по ним.

Наступил день. Главный вал был в руках у русских. Турки отступили в город. С копьями наперевес под музыку неудержимо хлынули чудо-богатыри Суворова на последние оплоты крепости. Завязалась отчаянная битва внутри города.

«Не было крепости крепче, не было обороны отчаяннее Измаила, но Измаил взят, поздравляю. Суворов» - доносил Потёмкину победитель. «Пал Измаил. Он пал, как дуб могучий, взлелеянный веками великан» - писал Байрон.

Захвачена была богатейшая добыча. Одних драгоценностей было более, чем на миллион рублей в тогдашнем эквиваленте. Суворов же не взял себе ничего. Восторгам и изумлению в России не было границ.

Державин так прославил героя взятия Измаила:

Везувий пламя изрыгает, Столб огненный во тьме стоит, Багрово зарево сияет, Дым чёрным клубом вверх летит. Краснеет понт, ревёт гром ярый, Ударом вслед звучат удары, Дрожит земля, дождь искр течёт, Клокочут реки рдяной лавой, О, Росс! Таков твой образ славы, Что зрел под Измаилом свет.

Суворов был засыпан поздравительными письмами. Он знал им цену, но знал цену и своему подвигу. Он лучше других понимал, что Измаил – это лучшее укрепление его воинской доблести и один из величайших подвигов мировой военной истории.

Солдат-участников Измаильского штурма наградили серебряными медалями, офицерам дали золотые кресты, а Суворов не получил ничего. Его давило негодование. Он никак не мог примириться с этой несправедливостью. Суворов убедился, что недовольство фаворита значит больше, чем любые подвиги. Тогда Суворов явился к Потёмкину для личного рапорта, последний радушно его встретил, выбежал даже на лестницу и привычным добродушно-грубоватым и слегка покровительственным тоном сказал: «Чем я могу наградить ваши заслуги, граф Александр Васильевич?».

«Ничем, князь - раздражительно ответил тот,- я не купец и не торговаться сюда приехал. Кроме Бога и государыни никто меня наградить не может».

Дорого стоило Суворову его независимое мнение перед Потёмкиным.

По случаю взятия Измаила устраивался великолепный исключительно роскошный праздник, какого ещё не бывало, и за три дня до праздника императрица вызвала его к себе и обратилась, будто невзначай:

«Я пошлю Вас, Александр Васильевич, в Финляндию для укрепления крепостей».

И на великолепных торжествах по случаю взятия Измаила главный виновник торжества красноречиво отсутствовал, удалённый на это время в Финляндию по проискам всевластного временщика Потёмкина.

«Ну что ж! - думал Суворов - веселитесь. А я тем временем потружусь. Моё дело не пропадёт. Границы России должны быть крепки везде: на юге и севере. Работы много: надо спешить! Хотите отмахнуться, забыть победителя Измаила? Ну что ж! Забывайте! Но Отечество, русский народ не забудет».

Между тем в Польше поднималось восстание за восстанием, руководимое талантливым полководцем Костюшкой. Поляки напали на русских, перебили более 2 тысяч человек. Возникла необходимость второго похода в Польшу. Силы поляков достигали 70 тысяч человек. Командование русскими войсками было вверено Суворову, который, по обыкновению, быстро повёл дело. У него собралось 18 тысяч пехоты и 5 тысяч казаков.

В ноябре 1794 года в 4 часа 30 минут утра назначен был штурм Праги, предместья Варшавы. Трудно описать ужасную картину этого штурма, поляки защищались отчаянно. Суворовские солдаты дрались, как львы, сокрушая всё на своём пути. В 9 часов утра всё было кончено. Прага целиком была в руках русских, а следом за ней сдалась и Варшава.

Поляки потеряли 23 тысячи убитыми, русские – около 3 тысяч. Едва таскавший от переутомления ноги, Суворов доносил Румянцеву: «Редко видел я столь блистательную победу. Дело сие подобно Измаильскому».

За взятие Праги Суворов получил богатые подарки и фельдмаршальский жезл. Столица торжественно встретила победителя.

В 1796 году умирает Екатерина II и на престол вступает Павел. Он был страстным поклонником прусского короля Фридриха II и начал внедрять в русскую армию прусские порядки: напудренную причёску с косой, перевязанной чёрной лентой, на ногах – лакированную обувь со множеством крючков, подтяжек и петель. Устанавливалась жестокая муштра. Звучные ружейные приёмы, Расправа за малейшую оплошность в строю. Все эти нововведения крайне не нравились Суворову. Он зло их высмеивал, нисколько не стесняясь.

«Косой не колоть, буклей не палить, пудрой не стрелять. Пудра не порох. Букля не пушка. Коса не тесак, а я не немец, а природный русак» - говорил Суворов. Он не переносил ни пудры, ни парика, от которого, по его словам, пахло псиной. Критика павловского устава и отказ Суворова выполнить приказ императора привести подчинённые ему войска «в мой порядок» повлекли за собой увольнение Суворова из армии.

6 апреля 1797 года Суворов получает отставку и отбывает в Кончанское. Там он вел по-прежнему деятельный образ жизни: вставал в 2 часа, обливался водой холодною, потом шёл звонить на сельскую колокольню, в 7 часов обедал. Живя в деревне, Суворов много заботился о благосостоянии своих крестьян, давал им подробные и обстоятельные наставления о развитии дворовой птицы. Указывал, как разводить скотину, как её кормить, когда и как разводить фруктовые деревья и прочее.

Суворов заботился и о семейной жизни крестьянина, об оказании среди них взаимопомощи, по-прежнему много читал, а в свободное время играл в бабки с ребятами, принимал деятельное участие в хороводах и танцах.

В деревне он ни в чём не походил на генералов, которых привыкло видеть село. «Генерал должен быть чванлив, толст и нежен» - говорили там – «А этот худенький и неказистый, приветлив и прост».

Генерал, думали крестьяне, должен быть в красивом мундире, чтобы блестели пуговицы, галуны, ордена. А этот одет в полотняные штаны и куртку, как дьячок, работающий в поле. Одним словом, если бы не знать, что это генерал, никому и в голову бы не пришло, что это генерал.

Однако за всё это время Суворов тщательно следил за политическими событиями в России и Европе. В январе 1798 года Павел решился вызвать Суворова из Кончанского. Встреча произошла в Гатчине.

- Давненько не виделись,- миролюбиво начал Павел. - Давно, Ваше Величество! - Мундир тебе к лицу. - Враги узнавали Суворова и в исподнем. - Понравилась столица и войска? - Прекрасно, Ваше Величество,- единообразие и стройность. Всё Иван Иванович и всё на один лик. - А войска? Армия? - В голосе Павла звучали нетерпеливые нотки. - Приятны для глаз… - А плац что? - Но для войны никак не пригоден…

Беседа продолжается.

Павел стоит перед Суворовым, но смотрит не на него, а куда-то в сторону, вверх.

- Сочли мы за благо призвать тебя и прежнее дерзостное неповиновение твоё предать забвению.

Павел наконец взглянул на Суворова.

- Первый долг наш – заботиться о благе России и Европы.

Павел ждёт ответа.

- Ваше Величество, - твёрдо сказал Суворов, - жизнь моя и смерть принадлежат России.

Император одобрительно кивнул головой. «А потому – продолжал он – решили мы поручить тебе командование армией нашей, дабы возглавить совершенный механизм твоей воинской славой». Подвижное лицо Суворова вспыхнуло восторгом на момент, - кажется, что он упадёт на колени, но порыв исчезает и Суворов–фельдмаршал упрямо предъявляет свои условия.

- Боюсь, Ваше Величество, механизмом командовать не сумею. - Сумеешь - улыбнулся Павел. - Солдат мой как бы инструмент, артикулом предусмотренный. Он как бы пружина для действия штыком или саблей.

Павел взглянул на Суворова. Тот, недоумённо склонив голову, молча смотрит на своего повелителя.

- Говори! - нетерпеливо приказал император.

Суворов развёл руками.

- Инструмент. Пружина... - просто и спокойно начал Суворов.- Стало быть, болван или кукла. А болван со штыком ли, с саблей ли, да так болваном и останется.

Суворов иронически поклонился.

- Я людьми командую, а не пружинами.

Император посмотрел на Суворова удивлёнными глазами. Тот, как ни в чём не бывало, поясняет свою мысль всё тем же спокойным и ровным голосом.

- Солдат суть человек, Ваше Величество, а не пружина. - Какой человек? - Такой, Ваше Величество, - спокойно отвечает Суворов, - с которым я всю жизнь свою прожил, с которым 35 побед одержал, солдат – превыше всего, ибо армия суть гордость народная. - Но! – вскрикнул Павел.- Армия Фридриха Прусского покрыла себя славой.

Суворов усмехнулся.

- Я русский, Ваше Величество - жёстко ответил он. - И мне за оным Фридрихом гоняться не пристало - разве только коннице моей на поле боя. - Дерзость твоя превыше меры, - прошептал Павел.

Суворов вдруг схватился за живот, согнулся весь и застонал:

- Ой, мать моя родная, Царица Небесная! - Что такое? - Живот схватило, Ваше Величество, ой! Увольте, не гневайтесь на меня!

Не разгибаясь, он пятится к боковым дверям и секунду спустя скрывается за ними. Глухой, как бы подземный гул сотрясает дворец. Павел прислушивается. Гремят громовые раскаты: "Ура! Ура!" На плацу ревут оркестры. Капельмейстеры в отчаянии опустили руки. Звуковой ураган несётся над Гатчиной. Фельдмаршал покидает дворец, он идёт вдоль линии войск, гордо вскинув голову и приветствует батальоны вольным взмахом руки. - Полтава – слава! Гангут – слава!

Чётко доносится его голос сквозь приветственный гул. Фельдмаршал славит былые победы. И, застыв в своём образцовом строю, армия по-своему отвечает великому полководцу.

Прошёл ещё год.

И вот в феврале 1799 года по просьбе английского короля и австрийского императора Павел вынужден был назначить Суворова главнокомандующим союзными войсками в Италии, действовавшими против французов.

С неописуемым восторгом Суворов задорно вновь скачет на поля будущих сражений. Но, прежде чем выбыть в Италию, Суворову назначена была аудиенция у Павла.

Император ожидал Суворова стоя. Он был в парадном мундире с золотой цепью ордена Иоанна Иерусалимского. В кабинете было два адъютанта. Когда фельдмаршал вошёл, Павел произнёс:

- Вот вам новый Суворов – спаситель царей! - И, быстро приблизившись, обнял полководца. – Кто старое помянет, тому глаз вон. Павел сделал знак рукой. Придворные вышли.

Отзванивая шпорами, император ходил из угла в угол. Остановился.

- Как думаешь воевать?- отрывисто спросил он. - Как Бог на душу положит,- ответил Суворов. - Где тишком, где ползком, а где и вприпрыжку.

Лицо Павла выразило недоумение.

- Опять Вы с Вашим натурализмом. Я спрашиваю как фельдмаршала, как главнокомандующего, как спросил бы Фридриха Великого.

Суворов вздохнул.

- Да ведь, Фридрих-то, Ваше Величество, даром что ли Великим прозван? Наобещал с гору, а сам - в кусты! - Что ты там бормочешь!- возразил Павел – Военная наука Фридриха – единственная в мире, её перенять надобно.

Суворов не сдавался.

- Ах, государь! Нет вшивее пруссаков. Да и наука у них пустая, одна шагистика. Русские прусских всегда бивали. Чего же тут перенять?

Не слушая Суворова, император повторил с убеждением.

-Туртукай, Рымник, Измаил… Всё счастье, слепое счастье…А Фридрих что ни битва, то наука, шедевр, искусство!

Суворов кивал в такт головою. Когда Павел кончил, Суворов сказал:

- Раз – счастье. Два – счастье. Помилуй Бог! Надо же когда-нибудь и уменье!

Павел улыбнулся, но тотчас лицо его стало строгим. Чтобы прекратить тягостный для него разговор, он оборвал:

- Довольно, нам не сговориться!

И, помолчав, добавил:

-Воюй, как знаешь.

Смело и уверенно совершали поход в Италию русские войска, предводительствуемые Суворовым, который в несколько дней берёт ряд крепостей и наносит поражения войскам лучшего французского генерала Моро. В сражении при реке Треббии он обращает в бегство французскую армию Макдональда, вслед за тем громит 35-ти тысячную армию, закрепившуюся у Нови. Здесь, в сражении у Нови 4 августа 1799 года, Суворов следующим образом решил сложную задачу разгрома армии Жубера.

После того как Макдональд потерпел поражение французское правительство, сформировав из остатков разбитой армии и присланного пополнения новую армию, решило попытаться ещё раз уничтожить армию Суворова и с этой целью назначило командующим молодого, талантливого и храброго генерала Жубера. Суворов своевременно узнал о новой наступательной операции французов и принял оригинальное решение. На этот раз он не бросил свои войска навстречу французам, а наоборот, отвёл авангардные части в глубину своего расположения. Отход авангарда сопровождался боем и создавал видимость отступления.

Цель этого манёвра заключалась в том, чтобы заставить противника выйти из гор на равнину и дать ему бой в невыгодных для себя условиях. Правда, получилось не совсем так, как предполагал Суворов, ибо французы, выйдя из гор и узнав о подготовке Суворова, не спустились в равнину, а перестроились, перейдя к обороне.

Суворов, учтя обстановку, решил немедленно атаковать перешедшего к обороне противника. Именно немедленно, так как каждый лишний день давал возможность французам усилить свою оборону.

4 августа произошло это сражение и к вечеру того же дня армия Жубера была разбита. Победа была полная: французы потеряли всю свою полевую артиллерию – до сорока пушек, четыре знамени, сдались в плен свыше 86 обер-офицеров и четыре генерала.

«Смотри на дело в целом» - требовал Суворов. Следуя этому, он всегда выбирал звёздную цель, всегда правильно определял направление главного удара. А эту мысль блестяще осуществил в сражении при Нови.

Если за взятие крепости Мантуя Суворову был пожалован титул «князь Италийский», то за Нови Павел отдал приказ «гвардии и всем Российским войскам также и в присутствии государя оказывать все воинские почести подобно оказываемым особе Его Императорского Величества».

Суворов не останавливался перед необходимостью 80-ти километрового марша в 36 часов. Французские войска ещё не так давно побеждали всех своих врагов, склоняют знамёна перед мужеством русских солдат.

Северная Италия очищена от французов. Русский полководец получает приказ австрийского придворного военного совета перейти Альпы и соединиться с русским корпусом Римского-Корсакова в Швейцарии якобы для дальнейшего вторжения совместно с австрийскими полками в пределы Франции. Предлагался поход 18-ти тысячной русской армии в неимовернейших условиях. Обещанный австрийцами вьючный транспорт предоставлен не был. Не были доставлены также продовольствие и боеприпасы.

Впереди – неведомая горная стихия и 50-ти тысячная армия французского генерала Массены. Но было ли что-либо невозможное для героических русских бойцов, руководимых Суворовым, не знавшим поражений на всём протяжении своей пятидесятилетней деятельности!

Огнём и штыком суворовские бойцы прокладывали себе путь. С каждой горной вершины раздаётся неприятельский огонь, но русская армия не знает препятствий. Она поднимается на Сен-Готардский перевал. Здесь в капуцинском монастыре Суворов останавливается и узнаёт, что первым русским, посетившим Сен-Готард, был Василий Лихачёв, ездивший в 1659 году послом во Флоренцию.

Трещал под ветром холст палаток, сплошной туман был дымно-сер. Всю ночь рассказывал солдатам смешные сказки гренадер. В ущелье не смолкали речи. Всю ночь пред боем, до утра, Сутуля старческие плечи, сидел Суворов у костра. Он ел дымящуюся кашу походной ложкой расписной. Пускай его зовут фельдмаршал, но сердцем он – солдат простой! День поднялся сырой, дождливый, чуть осветив вершины Альп. Поток свирепый, белогривый, срывая камни, мчался вдаль. Взметнулись русские знамёна, и заиграл трубач – «В поход!» По горным неприступным склонам шеренги двинулись вперёд. Сквозь дождь и хлад, и снег колючий пошли войска по гребням скал И ветер, рыская по кручам, голодным волком завывал. Неутомимый, пылкий скорый на смелый штурмовой удар Свои полки ведёт Суворов через суровый Сент-Готард!

Под сильным неприятельским огнём суворовские войска подходят к Чёртову мосту, перекинутому на 10-ти саженной высоте через быстро несущуюся реку Рейсу. В глубоких каменных гнёздах под аркою Чёртова моста виднеются большие деревянные бочки. Огненные языки бегут вверх по тонким фитилям. И секунду спустя дьявольский грохот взрыва сотрясает ущелье. Наполовину подорванная каменная арка рушится вниз. Дым застилает всё. Чёртов мост не существует. Путь отрезан. Головной отряд во главе с Суворовым выбегает на площадку перед входом на мост и разом останавливается. Суворов, зорко оглянувшись вокруг, лишь на секунду опускает свою шпагу. Справа, в тридцати шагах, темнеет полуразрушенная бревенчатая сторожка.

И тогда раздаётся знаменитая команда Суворова: "Офицеры и генералы, вперёд! Снять поясные шарфы! Разобрать по брёвнам избушку! Вязать шарфами брёвна! Построить мост! Отвечать на огонь!"

Повиснув над пропастью, сапёры перебрасывают на противоположный берег тяжёлые брёвна, связывая их поясными шарфами. Мост, как известно, был взорван наполовину: каменная полуарка правого берега осталась в целости.

Мост наведён. И на площадку выходит Суворов с воинами. Изорванный пулями штандарт взвивается над головой Суворова. Он устремляется на мост, а следом за ним и армия.

Особенно труден, почти невероятен, был переход далее через снеговой хребет Паникс. Чем выше, тем труднее было продвигаться. Местами приходилось ползти на четвереньках по обледенелой гладкой горе. Все проводники разбежались и войска лезли наобум, вваливаясь нередко в снежные сугробы. Вьюга сметала все следы так, что каждому человеку приходилось искать самому точку опоры. Срываемые бурей камни с грохотом неслись в бездну, увлекая нередко людей. Каждый неверный шаг стоил жизни. Споткнуться значило умереть.

Суворов с горящими от лихорадки глазами ехал среди солдат, дрожа от порывов ветра под своим лёгким плащом.

- Ничего, ничего, русак – не пруссак. Пройдём!

Два казака вели под уздцы его лошадь. По словам очевидца, фельдмаршал порывался идти пешком, но его телохранители молча придерживали его в седле, иногда с хладнокровием говорили: «Сиди», и великий повиновался.

Подошли к вершине Паникса. Впереди – крутые обледеневшие обрывы. Первые попробовали спуститься, почти все погибли. Не было ничего, за что можно было бы удержаться при падении – ни дерева, ни кустика, ни выступающего утёса. Сделалась такая стужа, что руки и ноги не повиновались. Много солдат замёрзло. Тогда кому-то пришла мысль – сесть на край пропасти и покатиться в мрачную бездну. Тысячи людей последовали этому примеру. Прижимая к телу ружья, солдаты и офицеры неслись в бездонную пропасть. Уцелевших лошадей таким же манером сталкивали вниз.

Пробившись таким образом через хребет армия собралась у деревни Даникс. Швейцарский поход закончился.

- Орлы русские перелетели орлов римских! - с гордостью произнёс Суворов, оглядывая оборванных, исхудалых, но по-прежнему бодрых людей.

Перейдя через Чёртов мост, Суворов овладевает Альтафосом, спускается в Муттенскую долину. Здесь обстановка усложняется. Суворовские войска окружены втрое сильнейшим врагом, а Римский-Корсаков разбит под Цюрихом. Массена ликует. Но высокомерие французского полководца разбивается о героизм русских солдат. Под прикрытием сильного арьергарда, руководимого талантливым Багратионом, Суворов штыком, огнём, маневром пробивается из окружения.

Гений русского полководца торжествует.

- Русский штык прорвался сквозь Альпы! - произнёс Суворов. Этот переход был исключительным из всех альпийских переходов.

- Я бы отдал все мои кампании за швейцарский поход Суворова! – сказал Массена.

Переход через Чёртов мост явился венцом славы Суворова и окружил ореолом славы русский народ.

Суворов скончался 6 мая 1800 года в Санкт-Петербурге и похоронен в Александро-Невской лавре.

Фотогалерея: 1. «Портрет А. В. Суворова» (1815). Художник К. Штейбен. 2. «Переход войск Суворова через Сен-Готард 13 сентября 1799 года» (1859). Художник Александр Евстафиевич Коцебу (1815 – 1889). 3. «Переход русских войск через Паникс в Альпах». Художник Александр Евстафиевич Коцебу (1815 – 1889). 4. «Переход Суворова через Чёртов мост» (1857). Художник Александр Евстафиевич Коцебу (1815 – 1889). 5. «Переход Суворова через Альпы» (1895—1899). Художник Василий Иванович Суриков (1848 – 1916). 6. «Переход войск Суворова через Альпы в 1799 году» (1904). Художник А. Попов. 7. Фрагмент диорамы «Альпийский поход А.В.Суворова». В центре — полководец А.В. Суворов. 8. Фрагмент диорамы «Альпийский поход А.В.Суворова».