Интервью Предводителя Российского Дворянского Собрания, Предводителя Московского Дворянского Собрания Олега Вячеславовича Щербачева обозревателю федерального еженедельника «Российские вести».

К 25-летию возрождения Российского Дворянского Собрания

Казалось, после революции дворянское сословие в России было окончательно и бесповоротно уничтожено в сталинских лагерях, застенках Лубянки, исчезло в «великом рассеянии» эмиграции... Оставшиеся в то смутное время в России дворяне, закапывали в землю георгиевские кресты, Анны и Станиславы, со слезами на глазах сжигали семейные альбомы с фотографиями дедушек в мундирах и бабушек в вечерних туалетах, рвали церковные метрики и дворянские грамоты...

С падением советского режима заговорили о возрождении культурных, исторических традиций, восстановлении утраченной преемственности поколений, стало возможным вспомнить о своих корнях, предках... И оказалось, что полностью дворянство уничтожить не удалось — в России еще были живы дворяне, родившиеся до революции, во многих семьях сохранилась память о благородных предках, сохранились фамильные печати и семейные традиции... 10 мая 1990 года в Москве была создана и Общероссийская общественная организация «Союз потомков Российского Дворянства — Российское Дворянское Собрание» (сокращённое наименование — Российское Дворянское Собрание, РДС).

С тех пор минуло четверть века... О сбывшихся и несбывшихся планах, проектах, о том, чем живет сегодня российская дворянская корпорация, обозреватель «Российских вестей» беседовал с Предводителем Российского Дворянского Собрания, Предводителем Московского Дворянского Собрания Олегом Вячеславовичем Щербачевым.

— В первую очередь, хочу поздравить Вас с 25-летним юбилеем возрождения Российского Дворянского общества. Насколько оправдались надежды, с которыми оно создавалось, что удалось сделать за эти годы? Хотелось бы узнать, что представляет сегодня дворянская корпорация и какова ее численность?

— Благодарю за поздравление! Конечно, для многовековой истории русского дворянства, двадцать пять лет — совсем небольшой промежуток времени, но для нас это очень значимая дата... Давайте вспомним, как все начиналось... На рубеже 1980-х и 1990-х годов наша страна переживала очень интересное, переломное время. Действительно, тогда было немало надежд и иллюзий, возникали и бесследно исчезали самые разные партии, движения, общественные организации, фонды. Российское Дворянское Собрание, которое возродилось 10 мая 1990 года, действует по сию пору и, уверен, с Божией помощью будет существовать еще долгое время. Думаю, спустя 10 или 20 лет возродить Дворянское Собрание было бы гораздо сложнее. Ведь в то время еще были живы люди, родившиеся в Российской Империи, они помнили ее, помнили они и ужасы красного террора, расстрелы родственников, тюрьмы, ссылки, лагеря, лишения. Они стояли у его истоков, дали ему нравственную и религиозную основу.

Сейчас любят говорить: Россия — великая страна с единой историей… Страна, безусловно, великая, и история великая, но при этом трагическая и катастрофичная. И одна из главнейших задач Российского Дворянского Собрания — свидетельствовать об этой истории, что мы и делаем все эти 25 лет, издавая книги, газеты, альманахи, занимаясь научной работой, проводя конференции. Сделано на этом поприще немало. Особо хочу отметить книжную серию «Россия забытая и неизвестная» (авторы проекта — С.А. Сапожников, один из тех, кто стоял у истоков нашей организации, ныне почетный предводитель Московского Дворянского Собрания, и В.А. Благово). К настоящему времени издано более 100 книг по различным аспектам российской истории, Белого движения, эмиграции. Серия имеется во всех крупных библиотеках не только у нас в стране, но и за рубежом. На мой взгляд, этим уже можно по праву гордиться.

Сегодня Российское Дворянское Собрание представляет собой общероссийскую общественную организацию с 70 филиалами, действующими и в регионах РФ, и практически на всей территории исторической Российской державы. В этом смысле это тоже, можно сказать, уникальное объединение. Сакраментальный вопрос о численности… Не буду лукавить, нас не очень много: около четырех с половиной тысяч (с членами семей — около 12 000). По моим оценкам, это не более 2-3% тех, кто мог бы к нам вступить.

— Напрашивается вопрос: где же остальные 98%?

— Причин здесь может быть несколько. Во-первых, вступающий в нашу организацию должен представить убедительную цепочку документов. Некоторых это пугает. Я прекрасно понимаю, что у большинства дворян, прошедших через советский каток, никаких документов не осталось. Слава Богу, что удалось выжить. Значит, надо запрашивать архивы. Кому-то это может показаться трудным, если не безнадежным. Те, кто не испугался трудностей, бывает сторицей вознагражден: он узнал то, о чем и не подозревал. Семейная генеалогия — интереснейшая наука. Всем, кто к нам приходит, будь то потомок дворян или других сословий, мы стараемся помочь, ведь еще Александр Сергеевич Пушкин утверждал: «Гордиться славою предков не только можно, но и должно; не уважать оной есть постыдное малодушие»...

Не стоит забывать и тот факт, что более семидесяти лет из народа пытались вытравить историческую память или извратить ее. Впереди маячило «светлое будущее», а позади — «темное средневековье», «тюрьма народов», «реакционный царский режим»… Какие-то штампы уже позабылись, но не обольщайтесь. Болезнь исторической амнезии чревата рецидивами.

Еще одна причина, по которой тогда не все спешили вступить в Дворянское Собрание, довольно банальна: страх. И трудно здесь кого-то осуждать: люди пережили такое, что после этого можно замолчать на всю жизнь, лишь бы не навредить детям, внукам, близким! А в результате — дерево без корней. И сейчас приходят такие вот жертвы страха и молчания, а расспросить им уже некого…

Радует то, что приходят. Может быть, поток желающих вступить в Собрание сейчас чуть меньше, чем в начале 1990-х, но, все равно, люди тянутся к традиции, к истокам нашей культуры, к непреходящим нравственным ценностям, к понятиям чести, служения, долга. И мы стараемся им помочь обрести их историю.

— Вы упомянули такие понятия, как честь и долг. Очевидно, что их невозможно насильно привить человеку, они воспитываются поколениями, как и патриотизм или христианская мораль, которая впитывалась с молоком матери. Удалось ли сохранить хотя бы части общества эти ценности за годы советской власти, когда слово «дворянин» упоминалось лишь как бранное?

— Понятие чести, тем более дворянской чести — очень тонкое. В России оно сформировалось в XVIII — XIX веках. В допетровской Руси бытовали совсем иные представления о чести. И хотя образ рыцаря имеет, безусловно, христианское происхождение, не следует забывать, что именно честь толкала многих дворян к поступкам эффектным, но совсем не христианским. В XIX столетии аристократия в России, конечно, не была атеистической, но рискну сказать, что религия не составляла стержень ее жизни. Плоды этого «петербургского вероисповедания» оказались трагичными, да и глубина «народного православия» во многом оказалась иллюзией. Поэтому, как ни странно, именно XX-й век стал веком возвращения дворян и интеллигенции в храм. В эмиграции Церковь стала настоящим центром кристаллизации русской жизни в изгнании. А в советской России духовенство и дворянство оказались братьями по несчастью, изгоями и «лишенцами». Страдание требует осмысления и оправдания, а вне христианства оно невозможно. Задолго до 1990 года своего рода «Московским дворянским собранием» стали приходы Илии Обыденного, Николы в Кузнецах, Воскресения Словущего в Брюсовом переулке. Когда «колосс» рухнул, и мы стали свидетелями чуда возрождения Русской Православной Церкви, это возрождение началось, заметьте, с городской интеллигенции.

А теперь о патриотизме. Каким должен быть патриотизм на Соловках, в Карлаге или даже в тесной комнате московской коммуналки, оставшейся после «уплотнения»? Но любовь к родине — чувство неистребимое. Просто понимание родины глубоко индивидуально. И в Советском Союзе, и в рассеянии русский дворянин обречен был любить свое Отечество примерно так же, как Израиль «на реках Вавилонских». Конечно, кто-то мимикрировал, кто-то ассимилировался, но кто-то оставался верным той России, которой когда-то присягали и служили его отцы и деды, и, если надо, шел на смерть.

— Дворянство в России появилось, как «служилое» сословие, обязанное именно службой доказывать свою преданность суверену — великому князю, царю, императору. Именно так был заложен клановый и кастовый хребет дворянской корпорации. Сегодня историко-политические условия изменились. Сохранилась ли внутренняя связь нынешних представителей дворянства и потомков русских императоров?

— Безусловно. Без уважения к исторической династии и ее законному Главе немыслимо полноценное дворянское мировоззрение. Ведь наши предки веками служили государям Дома Романовых. Уже в первый год существования Российского Дворянского Собрания начались его контакты с тогдашним Главой Российского Императорского Дома Великим Князем Владимиром Кирилловичем, который, можно сказать, благословил нашу деятельность, подписал первый Устав Дворянского Собрания. Это я считаю очень важным и символичным: человек, который родился в 1917 году на территории Российской Империи, прожил всю свою жизнь в изгнании и который более 50 лет нес сей тяжкий крест, эту миссию. Великому Князю все-таки довелось ступить на землю предков, в день, когда столица Российской Империи вернула себе историческое название. Менее чем через год он скончался. Поистине красивая судьба, поистине легендарная личность.

Императорский Дом существует и будет существовать... Сегодня его Глава — дочь Великого Князя Владимира Кирилловича — Великая Княгиня Мария Владимировна. Называйте это параллельной реальностью, но все равно, династия — это реальность: юридическая, историческая, сакральная.
В истории Церкви не раз случалось, когда часть иерархии, и даже большая часть, уклонялась в ересь. Мистическое тело Церкви неуничтожимо. А на земле — пока жив хоть один рукоположенный епископ, продолжается апостольское преемство. Династия — это тоже преемство, освященное законом и Церковью.

Надо сказать, что Российское Дворянское Собрание немало сделало для возвращения и реинтеграции Российского Императорского Дома в общественную жизнь современной России, особенно в 1990-е годы. Первые визиты нынешней Главы династии Великой Княгини Марии Владимировны были организованы при непосредственном и деятельном участии Российского Дворянского Собрания и его руководства. Об этом тоже нелишне вспомнить в год 25-летия Собрания как один из важнейших практических итогов его деятельности.

— Государыня Великая Княгиня Мария Владимировна не раз публично заявляла, что ни в какой форме не собирается вступать в политическую борьбу... Каково отношение к политике Российского Дворянского Собрания?

— Вы правы, Глава династии неоднократно заявляла, что не занимается политикой. Это — принципиальная позиция. Династия должна объединять, а не разобщать. И это также принципиальная позиция Российского Дворянского Собрания. Как частное лицо любой дворянин, конечно, имеет право вступать в те или иные партии. Но, как общественная организация, как сословная корпорация, Дворянское Собрание было и остается вне политики. Что не означает — вне общественной жизни. Напротив, и Российский Императорский Дом, и Российское Дворянское Собрание просто обязаны участвовать в формировании гражданского общества, его ценностных ориентиров, стоять на страже его нравственных устоев, возделывать культурную ниву.

— Как складываются отношения дворянского сообщества с Русской Православной Церковью?

— Думается, как и у всех нормальных православных людей... Для Российского Дворянского Собрания Русская Православная Церковь является одним из главнейших нравственных авторитетов. Но при этом я должен подчеркнуть, что дворянство в Российской Империи было многонациональным и многоконфессиональным. Таким оно остается и сегодня. В Дворянском Собрании есть и католики, и лютеране, и мусульмане. Российская Империя умела, выделяя Православие в качестве государственной религии, сохранять национальные особенности входящих в нее народов. Христианизация, конечно, проводилась, но достаточно умело и мягко — в сравнении с «либеральным» западом, той же Америкой, религиозная политика России была верхом толерантности. Православный монарх был искренне любимым «белым царем» для всех своих подданных.

Воссоздание Дворянского Собрания в современной России практически совпало по времени с возрождением Русской Православной Церкви. Мы, конечно, понимаем, что находимся в разных «весовых категориях», но не можем не осознавать и неразрывной исторической связи, и долга соработничества. Покойный Святейший Патриарх Алексий II, родившийся, напомню, в эмиграции, в Таллине, и происходивший из дворянского рода Ридигеров, был нашим почетным членом и очень много сделал для Дворянского Собрания, особенно на этапе его становления. С нынешним Предстоятелем Святейшим Патриархом Кириллом Дворянское Собрание также связывают крепкие почтительно-сыновние узы. Равно как и со многими другими иерархами и священнослужителями.

Чтобы лучше познакомить московскую публику, в том числе и членов Дворянского Собрания, с подлинной церковной жизнью, с реальными представителями, так сказать, второго сословия, я недавно начал проект «Со-словие. Диалог со священником». И, хочу сказать, какая же галерея замечательных московских батюшек прошла перед нами — умных, образованных, разносторонних, глубоких и интересных собеседников!

Повторяю, дворянство и духовенство призваны быть соработниками на ниве возрождения исторической России. Так есть сегодня, надеюсь, так будет и в будущем...

— Представители благородного сословия поколениями верно служили Отечеству… Во время Отечественной войны 1812 года, Крымской кампании, Первой мировой войны аристократическая молодежь добровольно шла на передовую, считалось стыдным отсиживаться в тылу. Сегодня такое представить сложно. В чем, на Ваш взгляд, причина упадка патриотического чувства, потеря нравственных ориентиров, внезапно появившиеся идеалы «общества потребления» и т.д.?

— Я вообще не люблю, когда манипулируют абсолютно размытым термином «национальная элита». Кто на самом деле эта элита? Высокопоставленные чиновники? Олигархи? Бизнесмены от культуры? Бандиты, нажившиеся на преступлениях и приватизации? Мне трудно согласиться с тем, что это российская элита, особенно если она держит свои капиталы в оффшорах и швейцарских банках, а ее отпрыски учатся в Англии — и вовсе не для того, чтобы с почерпнутыми знаниями вернуться на Родину. Это нувориши. Настоящая элита формируется не за пять и даже не за двадцать пять лет, а поколениями и столетиями.

Основной задачей настоящей русской элиты всегда было служение Отечеству. В войну 1812 года представители всех аристократических фамилий находились в действующей армии, во время Великой войны первыми погибали офицеры гвардии, считавшие ниже своего достоинства сгибаться под пулеметным огнем. Элита общества перестает быть таковой, как только она себя этому обществу противопоставляет. Несмотря на различное социальное положение, достаток, уровень образования люди должны иметь единую систему ценностей. В XIX веке она была гениально сформулирована графом С.С. Уваровым. Бог, Царь, Отечество — с этими словами жили и умирали как Великие князья, так и крестьяне, вместе и составлявшие великую Россию. В этом соединяющем начале коренное отличие сословий от классов, групп, прослоек и даже модных нынче страт.

Почему теперь не так? Ну, а почему у нас должно быть так, после 70 с лишним лет коммунистической идеологии, построенной на принципах атеизма и пролетарского интернационализма? Большевики пришли к власти на национальном предательстве, сохранили эту власть через национальное предательство (вспомним Брестский мир) и воспитывали предателей, достаточно назвать феномен Павлика Морозова, эпидемию доносительства, свирепствовавшую в то время. В начале Великой Отечественной войны, когда на фронте сложилась критическая ситуация, официальную идеологию пришлось скорректировать. Сталин вспомнил имена Суворова, Кутузова, Нахимова. Но я бы не обольщался на предмет искренности этого «поворота», о котором сейчас любят спекулировать.

Говоря о патриотизме, не следует забывать один немаловажный нюанс, а именно, то, что патриотизм — есть любовь, любовь к Родине. Но всякая любовь ждет ответной любви. Что касается нынешнего государства, то, с одной стороны, оно отказалось от коммунистической идеологии, но, с другой стороны, не осознало себя и правопреемником исторической России. Эта двойственность создает ценностный релятивизм, «расщепление сознания», что, очевидно, не способствует подъему патриотических чувств.

Может быть, топонимика, символика и не самое главное на этом свете, но согласитесь, это то, что въедается в наше сознание, сидит на его подкорке. И хотя давно прославлены Царственные Страстотерпцы, москвичи вынуждены ежедневно проезжать через станцию «Войковская». Расчищенные образы Нерукотворного Спаса и святителя Николая Чудотворца на кремлевских башнях, увенчанных пятиконечными звездами, а рядом — лежит непохороненное тело «вечно живого» разрушителя России.

— Что на Ваш взгляд, может послужить основой общенациональной идеи, способной сплотить разобщенный и во многом нравственно дезориентированный русский народ?

— Надо понять, что придумать национальную идею невозможно. Она вынашивается народом — снова повторю эти слова — поколениями и столетиями. Кроме того, есть понятие исторического и религиозного призвания. Как у человека, так и у народа свой крест. Попытки отвергнуть его, свернуть с Богом предначертанного пути — катастрофичны. Россия не просто тысячу лет была монархией, монархиями было большинство европейских государств. Россия, сама, быть может, не желая, приняла на себя от Византии миссию христианской империи, Третьего Рима. И тем предопределила свою судьбу. Нравится это кому-то или нет, надо признать: мы — империя. А христианская империя требует, конечно, христианского императора, помазанника.

Я не говорю, что в XXI веке это должен быть абсолютный монарх, тем более, что и к 1917 году наша монархия была далеко не абсолютной. Я говорю о монархе как о символе нации. Мне могут задать вопрос: а чем он, по сути, отличается от президента? Обычно отвечают так: династическим принципом. Безусловно, это очень важное отличие. Когда наследник престола с детства воспитывается как будущий монарх, ответственный за судьбу своей страны, которую благоустраивали его предки от момента основания государства, и которую затем он вверит своим детям, внукам и правнукам, это гарантирует стабильность и преемственность.

Но я хотел бы заострить внимание на религиозном аспекте. Вы когда-нибудь задумывались над тем, как священникам, обыкновенным русским батюшкам, которым чуть не ежедневно исповедуют грехи, удается все это спокойно выдерживать и не сойти с ума? Они ведь не профессиональные психиатры, психологи, психоаналитики, которые, кстати, гораздо чаще надламываются. Для религиозного человека ответ очевиден: сила благодати, заложенная в даре священства… Но ведь и наследственный монарх по долгу и праву получает в таинстве вторичного миропомазания особый, сакральный дар. Именно он и дает ему силы нести бремя власти.

— Почти миллион русских людей, принадлежавших к дворянскому сословию, после революции оказались в эмиграции. Восстановлены ли сегодня контакты с эмигрантскими дворянскими собраниями?

— Старейшая организация российского дворянства — Union de la Noblesse Russe — была создана в Париже в 1925 году из представителей губернских дворянских собраний, которые были вынуждены покинуть родину. Когда в 1990 году образовалось Российское Дворянское Собрание, то, конечно же, сразу начались контакты и с этим «парижским» Союзом дворян. По-другому не могло и быть, ведь после катастрофы 1917 года многие семьи оказались разделенными «железным занавесом». Но не следует думать, что все складывалось так безоблачно. Для русского эмигранта могло ли быть что доброго из Советского Союза, даже если это Дворянское Собрание? Но время лечит, и постепенно раны зарастают. Несмотря на некоторые отличия в наших уставах, между организациями сейчас сложились в целом добрые отношения. Важной вехой был 2013 год, когда делегация Союза дворян во главе с тогдашним его председателем Кириллом Владимировичем Киселевским (увы, недавно скончавшимся) по приглашению Московского Дворянского Собрания участвовала в подготовленной нами большой программе, посвященной 400-летию Дома Романовых. В Доме «Русское зарубежье» прошел вечер из цикла «Прощай, Россия — здравствуй, Россия!», посвященный Союзу дворян — это было, по сути, наше первое совместное действо.

Не сомневаюсь, что и в будущем контакты наши будут развиваться. Хочу также отметить, что в некоторых странах русское дворянство не было объединено в какие-либо организации, и они возникли только в 1990-е годы уже как отделения Российского Дворянского Собрания. Так было в Австралии, в Болгарии.

— В отечественной прессе принято с умилением смаковать пикантные подробности о свадьбах европейских коронованных особ. В тоже время, о нынешнем Российском Императорском Доме часто пишут откровенную ложь и распространяют всевозможные сплетни. Как Вы оцениваете эту тенденцию?

— Честно говоря, не вижу большой разницы между сплетнями и пикантными подробностями — все это вписывается в общий стиль нашей современной прессы. Конечно, я прекрасно понимаю, о чем Вы говорите. Подтекст такой: там, на Западе, монархии — это красиво и хорошо, а у нас, в России это нелепо и атавистично. Спрашивается, почему? Почему, к примеру, восстановление монархии в Испании это позитивно и актуально, а в России это подается под соусом: вы, мол, хотите себе дворцы вернуть? А может быть, еще и крепостное право в придачу? Притом, что Великая Княгиня Мария Владимировна не устает повторять, что она против реституции и, уж тем более, не претендует на собственность династии.

Нападки на Главу Российского Императорского Дома чаще всего строятся на эмоциональных, а порой и абсурдных аргументах. Сколько их ни опровергай, они все равно потом всплывают и преподносятся как сенсация. Что тут можно сказать? Человеку, который не хочет разбираться, объяснять что-либо бессмысленно. Но нужно методично и честно писать историю Императорского Дома в изгнании, издавать архивные документы, фотографии, письма — для людей думающих.

— В Интернете можно встретить объявления, гарантирующие за некую сумму награждение «царским» орденом или княжеским титулом. Имеют ли эти предложения какое-то отношение к Императорскому дому или Дворянскому собранию?

— Поверьте, все подобные предложения — чистой воды мошенничество. Подлинные награды не покупают по Интернету или иным способом, а получают за заслуги перед государством, Церковью, династией, сохранившей свою историческую идентификацию. Только в этом случае это полноценные награды, а не побрякушки.

Династические ордена, учрежденные европейскими монархами в минувшие эпохи, сохраняются нынешними главами коронованных династий, даже в случае утраты государственной власти. Ордена жалуют Главы итальянской, французской, португальской и многих других нецарствующих династий. В списке династических орденов, издаваемом Международной Комиссией Кавалерских Орденов и другими авторитетными научными обществами, представлены и русские императорские ордена династии Романовых. Право награждать императорскими орденами и жаловать дворянское достоинство является неотъемлемой исторической прерогативой Главы Российского Императорского дома. В настоящее время императорские ордена, также как и ордена Русской Православной Церкви, не имеют государственного статуса, и награждение ими не влечет за собой никаких привилегий. Они является только почетным знаком уважения и благодарности со стороны Российского императорского дома. Отмечу, что многие известные общественные деятели, военачальники, священнослужители, люди культуры являются кавалерами императорских орденов.

— Не является ли нынешний интерес к поиску благородных предков своеобразной модой — для многих престижно иметь собственный герб, родословную?

— Престижно и модно — не всегда плохо. Плохо то, что мода проходит. А генеалогия должна быть укоренена в народном сознании. Народы, которые чтут свою историю, свои традиции, не могут не знать и не почитать своих предков. Мы говорили о патриотизме. Через историю своей семьи, своих родных предков и история страны становится близкой и родной — а это ли не основа для подлинного патриотизма? Кто бы ни были твои предки — дворяне, крестьяне, купцы, священнослужители — все они достойны памяти, все они трудились на благо России. Главное, чтобы увлечение генеалогией и геральдикой не привело к соблазну переписать историю, в данном случае — свою семейную историю, историю рода. Если такой соблазн и коснется чьих-то душ, пусть они задумаются над тем, что вымышленные предки не смогут за них помолиться…

Но мое глубокое убеждение, что в генеалогии есть и религиозный аспект. Мы все потомки Адама, ветви единого рода человеческого. Это понимание проходит через всю Библию. Откройте Новый завет. С чего он начинается? С родословия Иисуса Христа.

Беседовал Александр Толстикович

Опубликовано: Российские Вести, 2015, 17 - 23 мая 2015
http://rosvesty.ru/2161/gost-rv/9937-oleg-shcherbachev-gorditsya-slavoyu-predkov-ne-tolko-mojno-no-i-doljno/